ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 19

    Автомобиль притормозил прямо перед воротами, закрывавшими въезд на территорию замка, лишь под утро.
— Подождем, пока расцветет или?..
Фрол с какой-то тайной грустью и, в то же время, тревогой смотрел на Ирэн и даже не слышал то, о чем она его спросила.
— Ты спятил! — воскликнула она, когда, неожиданно обняв, он попытался ее к себе прижать.
— Не теперь, Фрол! Не теперь!..
В ее голосе прозвучала мольба, почти граничившая с отчаянием. И Фрол уступил ей, как это делал уже не однажды.
— Боюсь, потом уже такой возможности не будет! Ведь, мы приехали в логово моего братца!..
Сказав это, он оперся на спинку сидения и нервно рассмеялся.
— Прямо — к черту в пасть!
— Может, он — и черт! Но правда-то — на нашей стороне…
В полумраке салона это прозвучало, точно крик утопающего о помощи, ждать которой было неоткуда, и потому приходилось надеяться лишь на чудо.
— Как ни крути… Деваться нам все равно некуда! Единственный выход — посмотреть в глаза твоему брату! Может, что-то в душе у него и шевельнется… А — нет, так…
— Да, что ты ему сделаешь?! Что? Он знает, что мы — заодно, и только поэтому обоих проглотит живьем и даже не поперхнется…
— Ну, если ты боишься за свою жизнь…
Ирэн произнесла это сдавленным голосом. Конечно же, ей не хотелось, чтобы Фрол бросил ее одну, как он правильно выразился, в этом настоящем волчьем логове, которое еще недавно казалось ей чем-то вроде княжеского дворца, вознесшегося к небу посреди земли обетованной. Тем более, что за последние дни она сильно привязалась к этому немного грубому и неотесанному и, в то же время, такому сильному и готовому ради нее на любые самые отчаянные поступки и немыслимые жертвы мужчине.
— Я боюсь?!
В досаде, сжав кулаки, сельский врач нахохлился, точно воробей на заиндевелом суку.
— Я в том смысле, что ты не обязан рисковать ради меня собственным благополучием и даже…
— О чем ты говоришь, Ирина?! И, как тебе в голову такое могло придти?!
Он вновь осторожно положил свою ладонь ей на плечо. Их лица внезапно оказались так близко, что они почувствовали дыхание друг друга…
Их поцелуй был долгим, как перед безвременной разлукой.
— Я люблю тебя, Ирина! Я… Жить без тебя не могу!.. — выпустив из объятий, прошептал он ей на ухо.
— Я знаю! — спокойно ответила она…
   Еще через пару часов окончательно рассвело.
Ирэн вся дрожала точно в лихорадке, когда подходила к воротам.
— Кого еще черт принес! — послышался сонный и ужасно недовольный голос кухарки по ту сторону ворот.
— Открой, Матильда! Это — я, Ирэн!
Вскоре «Жигули» въезжал на территорию особняка Клима Устюжанина.
— Только не звони хозяину, Матильда, и не сообщай ему, что я — здесь! Пусть это будет для него сюрпризом…
Та согласно кивнула.
— Что? Поссорились?! А то, я гляжу, куда-то вы запропастились… А спросить у Клима Степановича я бы все равно не решилась. Сами понимаете, не мое — это дело… Хотя, честно признаюсь, я по вас очень скучала!
— Ты — прелесть, Матильда!
После таких слов, словно малое дитя, кухарка вся буквально засветилась от радости. Видимо, никто и ничего подобного никогда в жизни ей никто не говорил.
— Да, будет вам, хозяйка! Само очарование — это вы… Завтракать будете?
Кухарка, видимо, до сих пор совершенно ничего не зная об отношения Клима и Ирэн, по-прежнему называла ее «хозяйкой». Уваровой и ее спутнику это было лишь на руку.
От завтрака Ирэн и, тем более, Фрол отказываться не собирались.
— Если ты — не против, Матильда, то мы с Фролом Степановичем приняли бы душ и немного вздремнули после дальней дороги! — устало зевнув, сообщила прислуге Уварова.
— Как я могу быть против?! О чем вы говорите?.. Только вот… Я хотела спросить…
Лицо кухарки выразило неуверенность.
— Давай договоримся, Матильда, что все вопросы — потом! Ужас, как устала!
— Хорошо! Как скажете…
Стряпуха собралась, было, уже уйти, но Ирэн легонько коснулась ее локтя.
— Если Клим Степанович появится, а мы еще будем спать, то разбуди нас, дорогуша, прежде, чем он узнает, что мы — здесь! Очень прошу тебя! Не в службу, а в дружбу… Или накажи это сделать горничной… Кстати, где — она?..
— Уволил ее хозяин! Понятия не имею, почему! Так, что не беспокойтесь понапрасну, я сама сделаю все, как надо!
Ирэн и Фрол, хотя и спали в разных комнатах, словно загодя сговорившись пробудились лишь ближе к вечеру. Но к их радости или же сожалению, в этот день, впрочем, как и в следующий, Клим так и не появился в особняке.
— Может, нам неделю его здесь ждать придется, а то и месяц! — недовольно бурчал Фрол.
— Ну, и что — с того? — возражала ему Ирэн.
— Как — что? Неужто, невдомек? У прислуги это вызовет подозрение! Та же кухарка… Как — ее? Хотя неважно! Возьмет, и сообщит ему втихаря, что, мол, гости вас заждались, Клим Степанович! Он и нарисуется тут с ментами, как нарочно!.. Что тогда делать будем?
Ирэн в ответ лишь пренебрежительно фыркнула губками.
— Разве, ты не понял? И Матильда, и те два охранника, что сменяют здесь друг дружку через каждые два дня, до сих пор считают меня здесь хозяйкой! А то, что не появлялась я тут больше месяца… Их это не касается! И — точка! Так, что зря не кипи! А то в пар превратишься!.. Улажу я все с прислугой…
— Да, не только — в этом дело!
— А, в чем же — еще?
Фрол всей пятерней, словно граблями, прорядил густые русые волосы ото лба до затылка.
— Тревожно мне… И не столько за себя, сколько…
Он вдруг умолк.
— Да, говори, не стесняйся!
Ирэн ободряюще улыбнулась ему.
— Потерять я тебя боюсь снова! И на этот раз — навсегда!
Они стояли посреди роскошной гостиной комнаты, где обычно Клим Устюжанин принимал каких-нибудь важных персон, чтобы за бутылкой виски или мадеры обсудить с ними их общие дела. А, иной раз, проблемы кое-кого из близких друзей, которых, не считая Митяя, у него было раз, два и обчелся. Да, и считал ли он их друзьями вообще? Тем не менее, момент был трогательный. Фрол шагнул к Ирэн, щеки которой вдруг внезапно зарделись, и притянул к себе за тонкую талию.
— Ирэн! Обещай мне, что мы больше никогда и ни за что на свете не расстанемся! Обещай!..
Казалось, теплая волна нежности, которую Фрол испытывал к ней, окатила ее с головы до ног. Голова у Ирэн слегка закружилась…
— Обещаю!
Она мягко обвила руками его шею.
— Надо ж, какие роковые страсти!..
Клим появился на пороге гостиной внезапно. Фрол, и впрямь, точно в воду смотрел!.. Появился, с таким видом, словно доподлинно знал, какие разговоры велись в ней в его отсутствие. То бишь, стоя под дверью подслушивал… Но, как видно, ломать комедию ему изрядно наскучило, и он, наконец, решил, что всему есть предел, и пора опустить зарвавшихся наглецов с небес на землю.
— …Да, еще — в моем замке! Вы — что, оба белены объелись!
Вздрогнув, Фрол и Ирэн тотчас в страхе отпрянули друг от друга. Вид олигарха и впрямь мог напугать кого угодно! Он был просто ужасен. Зрачки — расширены, и словно метали невидимые молнии. Голос так напряжен, что местами напоминал потрескивание раскаленных дровней в печи. Устюжанин держал кисти рук в карманах, один из которых подозрительно оттопыривался.
— Здравствуй, Клим!
Наконец, придя в себя от кратковременного шока, Фрол воинственно расправил плечи и в упор посмотрел на старшего брата.
— А ты, я вижу, зря времени не терял!..
Еле сдерживая, буквально на части раздиравшую его изнутри ярость, Клим изобразил на лице нечто наподобие улыбки. При виде столь же прекрасной, как и прежде, Ирэн ревность вновь пробудилась в нем с неистовой силой. Ему даже казалось, что, как будто бы, он никогда не разлучался с этой женщиной, которую прежде любил до обморока. Не увозил в лес, и его охранники не глумились там над ней!.. А потом… Ничего этого как будто бы и в помине не было! Да и прошлое, как видно, ничуть не интересовало его… Главное — то, что происходило на глазах у хозяина особняка теперь! Это было гораздо важнее! По крайней мере, для него!..
— Тебе-то — что?!
— Мне?! Ничего!.. Если не считать, что эта женщина…
И Клим ткнул пальцем в Ирэн.
— …Еще недавно хотела стать моей женой и, живя за чужой счет, изменяла тому, кто слепо доверял ей, с другими мужчинами! Причем, по собственной воле! Что она украла деньги, большие деньги, соблазнив глупого уродливого сосунка, братца своей дебелой подруги Аграновской, и, сговорившись с ним обвести меня вокруг пальца за моей спиной?!
— Неправда!
Ирэн с трудом владела собой из-за нахлынувших на нее чувств. Боль, страх, ненависть и презрение, которые она ощутила в первую минуту, когда увидела Клима, заставили ее кровь стремительно мчаться по венам. Сумбур в голове мешал ей трезво оценить ситуацию, поэтому Ирэн не могла отдавать себе ясный отчет в том, о чем она говорила. Но так было только поначалу…
— И ты прекрасно это знаешь!.. Ионыч завладел мной насильно. И сделал он это, чтобы сломать тебя… Кажется у него это неплохо получилось! Ты стал убийцей, Клим! Ха-ха! Настоящим душегубом!.. Тебе так не кажется?!
— Ничуть! Ведь убивал не я…
— Но это были твои люди!
— А у них — что, своих мозгов нет?! Я просто не мешал им делать то, что они привыкли делать, чтобы иметь кусок хлеба с маслом! А не мешал потому, что, если бы они этого не сделали, вот тогда это наверняка сделал бы я!.. Но тебе, как будто бы, особенно беспокоиться не о чем! Ведь, благодаря моему ближайшему родственнику, с которым мы с детства недолюбливали друг друга, ты — жива! Правда, не знаю, надолго ли? Это и тебя касается, Фрол! В тюрьме всякое может статься!
— Мы догадывались о том, что ты задумал! Только получится ли у тебя и на этот раз безнаказанно совершить зло, преступив закон, это — уже другой вопрос!
В ответ Клим громко захохотал.
— Еще как! Не надо быть раззявой Фрол! Ты оставил возле могилы в лесу свою именную зажигалку! А это — прямое доказательство твоей вины…
Ирэн презрительно выпятила губы.
— Кстати!.. К краже денег, которые ты нашел в квартире Ильи, я не имею никакого отношения. Я не была его соучастницей! Я являлась его жертвой. Иначе, в тот день я не поехала бы с ним никуда! Ведь я прекрасно знала, что твои люди следят за мной исподтишка!
— Ловко это у тебя получается!
— Что именно?!
— Строить из себя жертву! Все кругом виноваты! Одна ты — божий одуванчик!
Клим подозрительно посмотрел на Ирэн.
— Я просто хотела позлить тебя! Заставить ревновать…
— Лучше бы ты этого не делала! Ты принудила меня…
Голос Клима дрогнул.
— Поступить с тобой так, как ты того заслуживала!..
— Если бы ты и вправду любил меня, то никогда бы не сделал ничего подобного!
У Ирэн вырвалось это с такой горечью и досадой, что невольные слезы заблестели на ее глазах.
— Я всегда нужна была тебе, как еще одна дорогая вещица, и, наряду с прочими побрякушками, ты с удовольствием запер бы меня в банковскую ячейку, если бы я туда поместилась! Ведь, тебе всего — мало! И ты никогда не перестанешь походя набивать собственные карманы. Тем более, что тебя прикрывают и позволяют это делать Ионычи! Будь они прокляты! Ведь, так, скажи?! Так?!
— Нет, не так! К черту деньги! К черту, Ионыча!..
Клим неровной походкой, точно был пьян, подошел к буфету. Достав бутылку виски и стаканчик, он наполнил его ровно наполовину. Затем,скрюченным пальцем, не выпуская из руки бутыль, потянул на себя выдвижной стол и поставил емкость с выпивкой на него.
— Ты думаешь, мне легко это далось?..
…Устюжанин утер влажные губы ладонью.
— С того дня, как я… Я…
Произнес он глухим и совершенно упавшим голосом, предусмотрительно, а, может, по наитью, исключив из своей речи все то, о чем в эту минуту, конечно же, ему совершенно не следовало говорить.
— Я живу, точно в аду! Порой, кажется, что меня окружают не люди, а черти! Да, черти!..
На пьяной физиономии Клима на миг возникло и исчезло выражение леденящего душу страха напополам с безумием.
— Отвечая на пожатие чьей-нибудь руки, я вдруг с ужасом замечаю, что она… Брр!..
И олигарх тряхнул головой, видимо, чтобы прогнать воспоминания, от которых ему делалось дурно.
— Представляете?! Она сплошь покрыта шерстью! А на пальцах у того, кто так радушно и тепло изъявил желание поприветствовать мою особу, вместо ногтей… На полвершка торчат острые звериные когти!..
И Клим с хмурым удивлением обвел взглядом тех, кому, сам не зная для чего, все это рассказывал.
— В довершение всей этой весьма увлекательной и на редкость живописной картины, глядя вслед тому, с кем недавно поздоровался, я…
Видимо, отчетливо и во всех мелких деталях представляя себе то, о чем рассказывал, олигарх с неподдельным ужасом  и изумлением вдруг выпучил зенки.
— …вдруг обнаруживаю!.. Кончик хвоста, выглядывающий из-под полы его пальто… Пиджака… Или брючины!.. Сантиметрах в трех — от пола!..
Обхватив голову обеими ладонями, Клим внезапно застонал.
— Стоит мне нечаянно появиться в каком-нибудь людном месте, я тут же спешу оттуда прочь... И, как можно, скорее!.. Делая вид, что не узнал или не заметил, словно нарочно околачивающихся там, моих старых приятелей. Но они, жаждая моего внимания, и, не получив его… Сволочи, не дают проходу!.. Они буквально преследуют мою персону по пятам!.. «Клим Степанович, постойте!» — кричат эти служители дьявола за моей спиной, вероятно, полагая, что, заслышав их оклики, я непременно остановлюсь... А затем обернувшись, кинусь им в объятья!.. А, нет, так, рано или поздно, они все равно настигнут меня, чтобы утащить в свою преисподнюю!.. Вот только им не как это не удается!.. Я убыстряю шаг, чтобы, не медля, очутиться в машине!.. И так — всякий раз!.. Всякий раз!.. Это — сумасшествие какое-то!..

— Это не сумасшествие, Клим! Это — наказание! Твоя совесть нечиста и она мучит тебя, а ты этого никак в толк не возьмешь! — сказал до сих пор молчавший Фрол.
— Иди ты, знаешь куда?! Моралист долбанный! Не тебе меня судить, понял?!
— Куда, уж, понятнее! Если бы я не вырвал тогда Ирэн из лап смерти, тебе теперь жилось бы куда спокойней! И спал бы ты, как убитый, и кошмары бы тебя не мучали!
— Замолчи, братец! Лучше замолчи! Это после твоего появления в моем доме Ирэн изменила мне с тем сопляком!
— Неправда! Фрол тут совершенно ни причем! — произнесла Ирэн, твердо глядя в глаза Климу. И вообще… Этот разговор уже не имеет смысла! Мы приехали сюда для того, чтобы…
Ирэн и Фрол быстро переглянулись.
— Ты перестал нас преследовать!..
— Забери заявление из полиции, брат!
Клим, залпом выпив виски, в мрачной задумчивости вновь до средины наполнил стакан.
— Я ничего не обещаю!.. Я могу попробовать это сделать… Хотя, наверняка, теперь это — уже не так просто… Но только при одном условии!..
На сей раз, словно смакуя, он отпил небольшой глоток терпкого напитка и, подержав во рту, лишь затем проглотил. Спиртное помогало ему унять волнение и хоть немного собраться с мыслями, что было почти невозможно, учитывая, какой вихрь чувств бушевал в его груди.
— И, какое же — это условие?

Фрол и Ирэн спросили это почти в один голос.
— Я все еще… Как ни парадоксально это звучит…
Не выдержав взгляда Уваровой, Клим отвернулся и, запинаясь, продолжил.
— Вряд ли, ты поверишь. хоть одному моему слову!.. Но я… 

На секунду он умолк, чтобы собраться с духом.

— Я люблю тебя, Ирэн! — весь напыжившись, и, побагровев, наконец, почти выкрикнул он. — И хочу, чтобы ты, как прежде, была моей!.. Давай забудем о прошлом!.. И начнем все сначала! Если нужно, я встану перед тобой на колени, чтобы вымолить твое прощение!.. Ты хочешь этого?! Хочешь, скажи?!
Молодая женщина ожидала чего угодно, но только не этого! Глядя на Клима сама не своя, она впервые в жизни не знала, что ему ответить. Он, то ли и впрямь напрочь свихнулся, то ли издевался над ней?! А все вместе взятое, это походило на редкостное кощунство!
— Поздно, Клим! Слишком поздно!.. Мое сердце больше не принадлежит тебе! Ты убил все то, что я испытывала к тебе прежде!.. Закопал в той лесной могиле! И теперь… Как бы ни была твоя любовь сильна, хотя… В одном ты прав!.. В это верится с трудом! Я рядом с тобой буду чувствовать себя живым трупом… Хочешь ты того или нет!
Клим в очередной раз налил виски и одним махом опрокинул в рот.
— Нет, не поздно! Никогда и ничего не поздно! Уж, поверь мне… Я это знаю лучше тебя!.. — воскликнул он, даже не переведя дыханье.
— Ничего ты не знаешь! Ты — самодовольный и бессердечный ублюдок, привыкший, чтобы все и всегда было по-твоему!.. Но на этот раз — все иначе…
— Вот, значит, ты как... Заговорила!..
Внезапно догадка мелькнула на лице Клима.
— Может быть, ты влюблена в моего брата?! Твоего спасителя?!
— А — что, по-твоему, если у него нет таких денег, как у тебя… Он любви не заслуживает?!
— Фрол?! Любви?!
Клим походил на льва, мечущегося в железной клетке. Волосы его были взлохмачены, глаза сверкали каким-то странным неразумным блеском. По лбу стекал пот.
— Мне на него наплевать! Я знаю лишь одно: ты принадлежала и будешь принадлежать только мне! Или… Или — никому!
При этих словах Ирэн заметно побледнела. Олигарх снова угрожал ей. Так же, как тогда, в замке, когда после долгой разлуки Фрол впервые приехал навестить старшего брата. И, конечно же, встретиться с ней, Ирэн!.. И он выполнил свою угрозу! Значит, выполнит и теперь. И Фрол, едва ли, помешает ему.
— Ты опять попытаешься меня убить? — спросила Ирэн, вся дрожа вдруг от невольно объявшего ее страха.
— Не бойся! Ничего он тебе не сделает!
Незаметно Фрол нащупал за спиной рукоять пистолета, заткнутого за пояс брюк, которые он носил без ремня, поскольку они и без того довольно плотно сидели на нем.
— Я этого не позволю!
Клим вперил в него свой ненавидящий взгляд.
— С минуты на минуту здесь будет полиция! Так, что на этот раз убивать никого не придется!
— Подлец!
Фрол едва сдержался, чтобы молниеносно не выхватить пистолет и не всадить всю обойму в родного брата, который, по его мнению, лишь назывался таковым. А на самом деле…
— Скажи, откуда у тебя это?
И Ирэн вдруг извлекла из кармана своего жакета золотой кулон в форме сердечка.
— Это лежало там, в твоей комнате, на письменном столе… Рядом с моим сотовым, который ты так и не удосужился мне тогда вернуть!

И молодая женщина взглядом указала на стенку справа, сразу за которой располагалась комната Клима, где он обычно проводил досуг, когда находился в замке.
Олигарх нахмурил брови.
— Кто тебе позволил переступить порог моего кабинета и рыться в моих вещах?! — спросил он, едва сдерживаясь, чтобы вновь не перейти на крик.
— С каких это пор кулон моей матери стал принадлежать тебе?! Наверно, я обронила его в квартире Ильи, а ты…
— С таких! Этот кулон в свое время принадлежал моему отцу! Теперь я понимаю, каким образом он оказался на шее этого…
Клим вдруг умолк, сообразив, что до поры ему не стоило раскрывать все свои карты перед теми, кто считали его отъявленным негодяем и убийцей. В его памяти вдруг вновь всплыло лицо хрипящего в предсмертных судорогах второго охранника, которого он безо всяких колебаний и угрызения совести застрелил так же, как и первого. Прежде, чем спрятать его труп в лесу, он сорвал с толстой, почти бычьей шеи, кулон.
— Попался, гад! — вместо поминальной речи в гневе произнес тогда Клим, стоя над своей жертвой…
— Вашего отца?!
Раскрыв кулон, Ирэн аккуратно вынула из него фотографию Анны Дмитриевны. На ней она была еще совсем молодая. Улыбка светилась на ее лице, но глаза почему-то смотрели печально…
— Кто бы мог подумать!
Под фотографией ее матери была еще одна!..
Ирэн протянула кулон Устюжанину младшему.
— Быть того не может!
С задней стенки кулона на сельского врача невозмутимо взирал Степан Иванович Устюжанин.
— Клим! Это — не твоих рук дело?!
Решительно подойдя к младшему брату тот буквально выхватил у него из рук кулон.
— Ну, конечно! Я так и думал! Наш папаша, кажется, был не промах!..
— Ты — это о чем?! — недоумевая, спросил Фрол.
— Да, все — о том же! Я еще, когда безусым сопляком был, подозревал, что наш батяня похаживал на сторону… И, по-моему, я был прав!
— Что все это значит?!
Ирэн даже боялась подумать о том, что именно имел в виду Клим.
— А то, что наш отец наведывался к твоей матери не только для того, чтобы с ней чаи распивать… Ты-то должна это знать лучше, чем кто-либо другой! Скажешь, не так?!..
Ирэн невольно покраснела. Ей было крайне неприятно и даже стыдно оттого, что ее мать обвиняли невесть в чем.
— Как ты смеешь?! Как…
— Ха! Ну, так это меняет все дело! — с издевкой воскликнул олигарх.
— Я не знаю, что ты этим хочешь сказать, но это… Ничего! Ничего это не меняет! Степан Иванович и вправду иногда заходил к нам, но только по делу… Соли или сахару заимствовал. А чаще всего самогону просил в долг налить!
— В долг?
Клим презрительно выпятил губы.
— Да, в долг!
— Только, вряд ли, когда-нибудь он его возвращал! Я почему-то в этом абсолютно уверен, сестренка!
— Что?! Что ты сказал?!
— Что слышала! По-моему так, ты — плод любви твоей матери и нашего отца!
— Неужели?.. — усмехнулась Ирэн.
В мрачном раздумье она наморщила лоб, посредине которого образовалась глубокая морщина.
— Так выходит, ты и впрямь, едва не отправил на тот свет собственную сестру?..
Но Клим словно не заметил, как ему казалось, ее неуместной иронии.
— И, как мне думается теперь, спалили лесопилку отца вовсе не бандюги… Это сделала наша мать, поскольку он и Анна Дмитриевна, решив, что так будет удобнее, стали там, подальше от людских глаз, втихаря встречаться!..
— С чего ты это взял? — видимо, чтобы выяснить все до конца, спросил Фрол.
— А с того, что, когда приходил помочь отцу, видел их там пару раз вдвоем!.. Я полагаю, матери просто надоело терпеть все это, и она решила отомстить. Отца, конечно, она не хотела убивать. Просто не подумала о том, что он мог быть сильно пьян. Возможно, батяня и протрезвел, когда лесопилка занялась пламенем всерьез, но было слишком поздно!.. И выбраться из пекла он уже не смог!.. Вот так-то, брат!..
— Не верю! Чтобы мама отважилась на такое! — усомнился Фрол.
— Это — твое право! Но, случай, как раз, подходящий был! Ведь, все село знало, что нашему отцу бандиты угрожали! Поэтому на них тот пожар на лесопилке и списали. А на нашу мать никто и подумать не мог… Все-таки, женщина! С двумя иждивенцами на шее!..
— Лучше, замолчи, Клим! Замолчи!.. — начал заводиться Фрол. — Не клевещи на нашу матушку!.. Грешно очернять самого дорого и близкого человека, которого, к тому же, уже нет в живых! Не она сделала это, еще раз тебе говорю! Не она!..
— Ты в этом уверен?!
Клим насмешливо посмотрел на брата.
— Испугался, небось, что с Ирэн у тебя теперь — облом?! Брат с сестрой и — в одной постели! Ха-ха! Вот прикол…
— Это ты — про себя?!
— Нет, братишка! Про тебя! И про то, что тебе с ней теперь ничего не светит!
— Ошибаешься, Клим!
— Ой, ли?
Климу, как будто бы, даже нравилось причинять душевную боль младшему брату, который, видимо, так же, как и он, был без ума от Ирэн.
— Близко локоть, да не укусишь! Как я тебя понимаю, Фрол!
— Хватит врать!
На минуту лицо сельского врача вдруг заметно погрустнело.
— Мы ведь с тобой — сродные братья! Ты, разве, этого не знал?..
Клим с недоверием посмотрел на Устюжанина младшего, и улыбка медленно стерлась с его с лица.
— Мама перед смертью все рассказала мне! Она, как ты понимаешь, тоже не святой была. Однажды они с нашим отцом поругались насмерть, и из-за этого на какое-то время разошлись. Хоть и я тогда на свет еще не народился,ты в ту пору от горшка два вершка был, поэтому, мало, что помнишь. Отец уволился из егерей и уехал на заработки в город, и они не виделись почти год. Именно в это время мама повстречала одного человека, который был полной противоположностью тому, кто вечно донимал ее руганью и пьянством. Она полюбила этого человека… Это и был мой настоящий отец!
— Ну, и кто же — он? — равнодушно поинтересовался Клим.
— Она не сказала! Не сказала оттого, что он вдруг также неожиданно, как и появился в ее жизни, вскоре исчез. Уехал из села. Она писала ему письма, но он не отвечал. А потом она случайно узнала, что он и вовсе умер… По крайней мере, так ей сказали. И нашей матери не оставалось ничего, как поверить в это и смириться с тем, что ей уготовила судьба!
— Складно врешь!..
— Думай, что хочешь! Мне наплевать…
Клим вынул из брючного кармана пачку сигарет и в хмурой задумчивости закурил.
— Не верю я в твои россказни, Фрол! И Ирэн все равно будет моей!
— После того, что ты сделал с ней…
В это время за окном послышался вой полицейской сирены.
— Бежим!
Фрол судорожно схватил за руку Ирэн. Но, едва они двинулись с места, как Клим встал у них на пути неприступной стеной. Фрол выхватил пистолет.
— Лучше уйди с дороги брат, не то убью!
— Не советую! И потом… Бежать вам все равно некуда! Вся усадьба окружена полицейскими и отрядом ОМОН…
Словно в подтверждение его слов в дверях тотчас появились автоматчики в защитных шлемах и с черными масками на лицах.
— Бросай оружие! — дико заорал один из них.
Через несколько секунд Фрол и Ирэн лежали на полу в наручниках.
— В машину — их! — скомандовал все тот же омоновец.
Схватив под руки, задержанных буквально волоком потащили из комнаты…
— Спасибо, Львович!
Клим крепко пожал руку следователю.
— Вовремя поспели!
— Это — моя работа!
Подняв с пола, Федор Иванович аккуратно завернул пистолет, который еще недавно сжимал в руке Фрол, в собственный носовой платок.
— Не забудьте завтра появиться в прокуратуре для дачи свидетельских показаний!
— Показаний? — думая о своем, рассеянно переспросил Клим.
— Это — очень важно!.. Как я полагаю, этот бандит угрожал вам оружием?..
Клим посмотрел на следователя невидящим взглядом и трясущейся рукой поскреб заросший щетиной подбородок.
— Сам удивляюсь, что до сих пор живой!